В сознании современных людей идея вегетарианства, как обязательного компонента духовной практики, связана в большей степени с восточными (ведическими, буддистскими) традициями и мировоззрением. Однако причина такого представления вовсе не в том, что практика и учение Христианства не содержит идеи отказа от мяса. Она в другом: с начала возникновения Христианства на Руси его подходом была определенная «политика компромисса» с потребностями простого народа, не желающим «углубляться» в духовную практику, и с прихотями власть имущих.  Показательным примером  является «Сказание о выборе веры князем Владимиром», содержащимся в «Повести временных лет» за 986 год. О причине неприятия ислама Владимиром сказание говорит так:  «Но вот что было ему нелюбо: обрезание и воздержание от свиного мяса, а о питье и подавно сказал: «Не можем без того быть, ибо веселие на Руси есть питие». Нередко эту фразу толкуют как начало широкого распространения и пропаганды пьянства среди русского народа. Сталкиваясь с подобным мышлением политиков, церковь не проповедовала широко о необходимости отказа от мяса и вина для основной массы верующих. Не способствовал этому также климат и сложившиеся кулинарные традиции Руси.  

Итогом  стало следующее положение вещей. Для восточных духовных школ требование отказа от мяса является экзотерическим наставлением:  знанием, которое раскрывается публично и является обязательным требованием для каждого. В христианстве же идея воздержания от мяса является эзотерической, т.е. тайной, передающейся внутри традиции среди тех, кто желает серьезно практиковать аскетизм и обуздание плоти, прежде всего, в монашеской среде.