Иван Макаревич нигде не афиширует, что он – вегетарианец. Актер, музыкант, дизайнер одежды и самый настоящий представитель творческого мира рассказал Vegetarian, как он отказался от мяса, какой юмор считает действительно смешным и какими способами ему нравится самовыражаться.

Любишь кроссовки? У тебя в инстаграме полно фотографий с ними!

Да, очень сильно! Я коллекционирую их, очень сильно увлекся, винтаж, редкости всякие. Высокие баскетбольные до 90-х годов, 95-х – максимум.

Ты – вегетарианец. Это часть твоей идеологии или не ешь мясо чисто для здоровья?

Я просто говорю, что я не ем мясо, птицу, морепродукты – живое. Молочку могу периодически себе позволить. А пришел к этому очень просто. Я лет в 16 узнал, что такое йога. У нас такой человек появился рядом. И он как раз был вегетарианцем, очень круто готовил. Мне понравилось, да и я животных очень любил всегда, в   принципе. Потом мне попался фильм, который называется «Your Mommy Kills Animals». Там нет никаких мыслей, тебе просто документально показывают все от А до Я – что в мире происходит с индустрией животноводства. И все, меня так перекосило резко от мяса, от меха, от всего. И это абсолютно человеческий выбор. Я только потом узнал, что это еще и для здоровья неплохо. У меня просто что-то кликнуло в мозгу, что я плоть не могу есть. Вообще. То есть когда я знаю, что что-то имело нервную систему, я уверен – это не может быть едой.

В наше время очень много людей фанатично веганят, кричат об этом на каждом углу, поливают томатным соком белые меха… Как считаешь, почему такое происходит в обществе?

Во-первых, большинству людей скучно. Дай им возможность за что-нибудь покричать, и они погружаются в это. Это же со всем: с вегетарианством, с феминизмом, с чем угодно. Хочется сказать: «Да помолчи ты, что с тобой?» А люди, которые кричат, всегда мешают и движению, и себе, и всему. Когда вижу всякие гротескные видео, где люди ходят с фотографиями телят возле ресторанов и кричат: «Они не еда!». Прекрасно понимаю, почему вегетарианцев считают странными, условно говоря. Просто делай свой выбор. Ты не ешь мясо, ты уже сделал вклад. Уже мясная индустрия хоть на копейку, но меньше на тебе заработает. А поливать кровью, краской… И чего? Чего добились? Этот человек сто процентов своего мнения не изменит, а скорее, как ребенок будет делать больше. Так же всегда происходит: нельзя, значит, мы будем делать больше. Недавно был социальный видеоролик, где открывают кожаную сумку, а там органы. Но все, что работает на отвращение, не работает. Лучше покажите мне 20 минут милых поросят, это скорее меня загрузит. А вот так, на страхе – это ужасно.

Абсолютно то же самое происходит на тему осознанности. Но не могу не спросить: что этот термин означает для тебя?

Первое, что приходит в голову, – это когда ты сам себе без помощи социума можешь ответить на все вопросы. Вот так сел и поговорил с собой. Это самое сложное, люди не умеют с собой разговаривать, и от этого начинается хватание щупальцами всего вокруг. Когда ты осознаешь: где ты, что ты, почему ты, и все. А дальше уже все само получается.

А ты не читал какие-нибудь книги про осознанность? Их же сейчас тоже очень много.

У меня такая фобия и неприязнь ко всем мыслителям, потому что я в один момент перепробовал очень много религиозных школ, прям от крайности в крайность. Свидетелем Иеговы успел побывать, кришнаитом. Так мне было интересно! А потом резко отключилось это все. И подумал, что до тех пор, пока у меня самого есть силы и желание самому искать какие-то ответы, не хочу я знать, что нашли другие люди. Это их опыт. Любой философ, проповедник, батюшка – у них свой опыт.

Многие люди читают и все, это для них факты. Вот у него так, значит, я буду пробовать также. Очень много печальных опытов есть таких. Я очень не люблю все эти «Верь в себя». Я вижу человека, который рассказывает, как стать успешным и заработать миллион, и думаю: «А чего ж ты тогда ведешь курсы, как заработать миллион? Где твои миллионы? Что ж ты не сидишь на острове и не наслаждаешься жизнью?» И я обожаю истории, когда человек лет 10 ходил, собирал людей, говорил: «Мы – самые сильные!» А потом оказывалось, что он бил свою жену, ел детей или что-то такое. Я иногда беру какую-нибудь книжку, но стараюсь очень абстрагировано ее воспринимать. Это – мысли человека, но это никак не может быть твоим путем.

И ты так же относишься к древним философам?

Тем более! Представь себе, какая тогда жизнь была. Люди вообще по-другому мыслили, ходили, все было иначе. Очень легко взять что-то эпичное, да еще и принятое социумом в определенных кругах. И еще значок прилепить. Не знаю… Но каждому свое, судить никого нельзя.

Ты сказал, что перепробовал много религий. Сейчас у тебя, получается, нет религии?

Нет. Мой продукт, моя религия – это легкое незнание. Ни ты, ни я не знаем, что и когда было, мы только по книжкам судим. Поэтому очень глупо в чем-то убеждать. Я за неведение. Оно скромное, тихое.

Одна из твоих деятельностей – актерство. Никогда не думал, что жизнь – это реальность, которой не существует? То есть ты здесь просто играешь какую-то роль.

Именно так. Причем очень круто сейчас об этом Джим Керри говорит, которого все стали считать сумасшедшим. А он все понял! Мало того, что нам все вокруг навязывают образ, который мы должны соблюдать, так мы еще помимо этого образа ищем себя, но вот эти «себя» – это тоже образ! То есть, это еще глубже. На самом деле, мы все одинаковые существа, которые придумали себе несколько слоев образов и всю жизнь пытаемся разобраться, какой нам из них хотя бы ближе.

Как тогда существовать в этом мире? Играючи?

Не играючи ты становишься очень серьезным и никому не нравишься. У нас не так много времени. Я всегда думал: предположим, ты всю жизнь ищешь смысл своего пути. Ты его нашел в 58. И? Это же настолько ужасно – понять, что «А, вот для чего!» На мой взгляд, надо как тюлени – вот ты есть, у тебя есть набор чувств, мыслей, а у нас еще есть вай-фай, лодки. Понимаешь, да, сколько у нас всего крутого? То есть надо наслаждаться, стараться никого не трогать лишний раз, никому не вредить и делать что-то, что может принести тебе или твоему близкому какую-то радость.                                          

Помимо актерства, ты еще занимаешься музыкой и шьешь свою одежду. Профессии очень совместимые, творческие. Но от чего тебя больше прет? Какое из этих дел заставляет тебя кайфовать?

К сожалению, да, творческие. У нас, если ты посвятил себя творчеству, это очень нестабильная дорога. Но интересная. Там, где начинает рождаться идея, от того меня и прет. Поэтому у меня несколько занятий. В кино я снимаюсь очень выборочно, боюсь антитворчества. Когда я занимаюсь музыкой – я горю музыкой, когда шью одежду – горю одеждой. Но опять же, это я выбираю. Если мне какое-то занятие перестает доставлять удовольствие, оно исчезает. Вот я стендапами занимался два с половиной года. Было круто, мне все очень нравилось. Но я бросил, потому что не хочу больше этого делать.

Ты говорил в одном из интервью, что в нашей стране проблемы с юмором.

Конечно. Жуткие! У нас люди избалованы плохим. Во всем. Было советское кино, не захотели дальше развиваться, решили проще, проще и проще делать. Теперь у нас водка, жены, прячущие зарплату. Давай по-честному: у нас была музыка? Ну, Цой был. Но в основном вся эстрада убогая. Качество музыки оценить сложно, она – на вкус. Но когда ты явно видишь, что у нас все слизано от А до Я, и люди это понимают, то ты думаешь «Ну окей». Я обожаю эту страну за то, что все здесь будут орать: «Вы достали», – но все равно это покупать. На плохие комедии все равно идут тоннами, плохие книги все равно скупают. На концерты исполнителей, которые поют про бургеры, все равно ходят тоннами.

«Между нами тает лед…»

Ты знаешь, это намного лучше, чем многое. Серьезно! Это сделано с юмором, видно, что ребята простебались. Стоят в офигенных спортивных костюмах, ну это хоть смешно. Вот также я обожаю Антоху MC. Для меня это открытие, я очень полюбил этого исполнителя. А когда я вижу, что на полном серьезе поют что-то типа «небеса ушли, и мы с тобой», – я понимаю, что все это хавают до сих пор. И будут. Так устроено, что у нас не любят новое. Никогда не забуду один момент. У меня возле дома в торговом центре израильтяне открыли кафе с фалафелями, очень клевыми. Прям все как надо: у тебя два выбора питы, шарики и наполнители, батат фри, морс. У них была акция три недели – обед за рубль. То есть ты платишь рубль, а тебе дают огромный фалафель, картошку и морс. Представляешь, какой рай у меня был? Я каждый день приходил и спрашивал, как у них дела. И мне говорили: «Слушай, ну ты практически единственный». Потому что люди подходят, видят рядом Бургер Кинг, и, даже не спрашивая, идут туда. И вот была история. Подходит девушка, ну прямо зая такая. Она смотрит на эти салаты, а все очень свежее, израильтяне умеют же готовить. И девушка спрашивает: «А у вас есть что-нибудь постное?» Отвечают: «Вы как раз вовремя! У нас тут фалафели, это такие котлетки из нута». Она: «Нет, мне надо что-нибудь без мяса». И девушка отходит от них и берет себе пиццу. Понимаешь, да? И они закрылись через месяц. У нас очень не любят пробовать что-то новое.

А почему ты тогда не хочешь уехать куда-нибудь в Америку?

Я хочу, но иногда все-таки рождается надежда на хорошее кино. Плюс еще есть много каких-то семейных обстоятельств, которые не могу просто так бросить и уехать. Хочется, но я не люблю что-то бросать полностью. Хочется расшириться, а не переместиться. А это чуть больше работы требует.

Не считаешь, что если ты куда-то уедешь, то это будет бегством?

У нас – конечно. Меня и так уже окрестили давно западником, я никогда не говорю на тему родины, потому что не хочу. Мне нечего сказать.

Вернемся тогда к юмору. Что вообще для тебя хорошее чувство юмора?

Во-первых, оно должно быть честным. Юмор рождается из личного опыта, так или иначе. Я не люблю этот очень поверхностный юмор, которым у нас наполнен ТВ. Я пытался снимать пилот для одного юмористического канала, хотел сделать скетчком на уровне «Маленькой Британии», когда один персонаж играет 12 ролей – такие маленькие сюжетики. Мы очень долго снимали, на мой взгляд, и на взгляд моих друзей, вышло круто, всем все нравилось. Там есть юмор, он просто не такой, как у нас. Я показываю это одному из ведущих людей, который решает, что будет происходить с комедией в стране. И взрослый человек, который работает много лет на ТВ, говорит: «Слушай, ну тут нет юмора. У тебя никто не идет с красным носом домой, никто не пьяный, у тебя муж не изменяет, нет толстого мента». Но ведь это же было миллиард раз! «Городок», «Осторожно! Модерн» – это все делали хорошо, но дальше пошел уже переработанный юмор. Начали делать все хуже, и хуже, и хуже. И над этим юмором смеются. А мой пилот до сих пор лежит на полочке.

Ну, это российский менталитет – красный нос, жена, которой изменяют.

Да. Вот у меня любимый образ – Петросян, изображающий русский рэп. Когда он надел на шею значок мерседеса. Помнишь? А это основа нашего юмора. У нас над дредами до сих пор смеются. 2018 год! У нас вроде все поменялось, появился Topshop, интернет, но ничего не изменилось. Люди все равно мыслят абсолютно так же.

Ладно, отойдем от больной темы. Ты человек творческий, это уже как клеймо на теле. А творцу нужно самовыражаться. Как ты это делаешь?

Я стараюсь через творческое, то есть мои роли, моя музыка, моя одежда – это то, как я стараюсь коммуницировать с людьми. Я всю жизнь пытаюсь делать, как делают все нормальные люди: писать посты какие-нибудь большие, размышления. У меня это изредка получается, но как будто я делаю это, потому что надо. Я не умею. Для меня до сих пор все социальные сети – не для того, чтобы размышлять. А там начинается жизнь, и ты такой: «Всем привет, сегодняшний день хочу начать с того, что мне очень понравилась эта зарядка для телефона». Я не могу физически так делать. Не хочу. И мне мой агент говорит постоянно, что без этого никак. Уходишь с радара – и все, людям неинтересно. Во-первых, я не хочу быть на радаре, а во-вторых, я пытаюсь иногда. Пишу рассказы, у меня есть Telegram-канал с моими рассказами. Я много пишу, и это самое простое для меня. Вместо того, чтобы написать: «Меня бесит, когда люди опаздывают», – я пишу: «Жил-был краб». И этого достаточно.

У тебя есть какая-нибудь роль, может, даже придуманная тобой, которую ты мечтаешь сыграть?

Когда-то очень давно в интервью я сказал, что я мог бы все сыграть – от Микки Мауса до Шекспира, главное, чтобы это было написано так, чтобы прям захотелось это сделать. Но у меня есть больная детская мечта – очень хочу сыграть в Marvel и в «Звездных войнах». Неважно кого. Пусть я буду мелким слизняком. Но я буду знать, что я – часть Marvel. Для меня это очень важно. Вот, кстати, о комиксах и соцсетях. Сейчас есть миллиарды блогеров, если ты не нашел, чем заняться, – иди в блогеры. И когда я вижу взрослых людей с тысячами подписчиков, которые говорят: «Вот я вышел с премьеры «Черной пантеры». Ну, у американцев, видимо, фантазии уже совсем нет. Ну ладно «Человек-паук», теперь еще пантера». И вот из-за этого мы все такие! Мы ничего не видим, ничего не знаем, потому что нам сложно даже страницу в «Википедии» открыть и прочитать, что комикс существует с 66-го года. Фильм «Артист» помнишь? Черно-белый. Я два раза его посмотрел, на третий раз маму повел. Мы покупаем билеты в кассе, и нам женщина говорит: «На всякий случай, вы знаете, да, что фильм черно-белый и без голоса?» Я говорю: «Да, конечно, а почему вы спрашиваете?» Она: «Да потому что 50% людей билеты возвращают через пять минут». И меня от этого корёжит.

А сам ты блогеров не читаешь?

Я смотрю несколько западных ребят, которые мне очень близки. А так мне нравятся блогеры, которые путешествуют, едят и ничего не рассказывают о своей жизни. Сережа Мезенцев – вот он еще смешной, но это – максимум. Все остальное неинтересно, все эти тинэйджеры… У меня ощущение, что единственная причина, по которой это может быть интересно – если тебе скучно. Вот тогда можно понаблюдать за жизнью другого. Вот он спит, вот его девушка. Но ты потратил 30 минут жизни на другого человека. Зачем? А меня это пугает, потому что у тех же американских братьев Логанов по 10 миллионов подписчиков. А они ничего не делают. Миллионы людей!

Не считаешь, что все происходит из-за того, что нам очень много дали? Айфоны, инстаграмы.

По идее, каждая возможность – это новая возможность. И это же классно. Но человек – такое существо, которое из всего делает эго-центр. «Теперь через это приложение я могу людям еще больше показать, какой я классный» – все же ради этого делается. Я это не очень понимаю. Вот, например, есть ребенок. Ты – очень классный родитель, его лучший друг, все замечательно. И ты такой ребенку: «Слушай, вот эти все инстаграмы, это все классно, но ты не углубляйся». Этого хватит на час. Потом ребенок придет в школу, а там дети, для которых инстаграм – это цель жизни. И я не знаю, что с этим делать. Я как-то в зоопарке в Штатах увидел, как ребенок на стекле пытается приблизить пингвина пальцами. Это все, это – «Черное зеркало».

Вот кстати, вспомни себя в детстве. Маленькие дети воспринимают юмор совсем по-другому, не как взрослые. Есть какой-нибудь анекдот, над которым ты смеялся в детстве?

У меня в детстве была очень большая проблема. Анекдоты и весь юмор я воспринимал как ужасный сноб. Мама рассказывала, что я сидел, слушал и говорил: «Хорошо». Но я никогда не смеялся. И не то, чтобы я такой весь странный был, а просто так работало. Было два анекдота, которые я считал смешными. Один мне рассказал отец: «Бежит кабан со сломанным клыком, весь в татуировках. Рвет животных на куски, добегает до волка, а волк сжимается от страха. И кабан говорит: «Слышишь, ты медведя видел?» Волк: «А что?» Кабан: «Скажи ему, что Пятачок из армии вернулся». Совершенно тупой анекдот! А второй – даже не анекдот, а фраза из книжки шуток: «Голубь оступился и с диким воплем сорвался с подоконника». Все! Меня вот это разорвало на всю жизнь. Я представил голубя, кричащего и падающего.

БЛИЦ

Последний фильм, который посмотрел?

«О чем говорят мужчины».

День или ночь?

Ночь.

Любимый мультфильм?

«Падал прошлогодний снег».

Любимый персонаж из мультфильма?

Брайан из Family Guy.

С кем себя олицетворяешь?

Отчасти с ежом из «Ежик в тумане», отчасти с кротом из чешского мультика.

Драйв или релакс?

Релакс.

Запад или восток?

Запад.

Екатерина Романова