В недавней обзорной статье были выявлены причины когнитивного диссонанса, с которым многие из нас имеют дело ежедневно, и который называется мясным парадоксом. В основе парадокса лежит конфликт: большинство из нас любят животных, но с удовольствием едят животных, содержащихся в жестоких условиях.

Когнитивный диссонанс

Хотя неоднократные опросы показывают, что большинство из нас переживает о животных, сокращение количества животных, которых мы едим, имеет цель не просто обеспечить благополучие животных, но и помочь бороться с климатическим кризисом и улучшить наше здоровье.

Но даже несмотря на все эти веские причины не есть мясо, примерно 95% людей всё равно его едят. Данное исследование было опубликовано в Социально-психологическом бюллетене (Social Psychological Bulletin).

Сара Грэдидж, кандидат наук ARU в Кембридже, Великобритания, была первым автором исследования. Грэдидж заметила, что, хотя многие люди, которых она знала, с готовностью делились милыми фотографиями животных и считали себя любителями животных, они всё же ели мясо. В последующем обзоре доступной литературы по этой теме Грэдидж было обнаружено 73 статьи, в которых авторы пытались количественно оценить причины мясного парадокса.

В обзоре рассматривались как «триггеры», так и «стратегии» парадокса. Триггер — это, по сути, событие, которое побуждает того, кто ест мясо, но заботится о благополучии животных, признать двойное мышление, связанное с их положением. По словам Грэдидж, это не очень приятное чувство. «Наиболее распространенными триггерами были, например, напоминания людям о животном происхождении их мяса. Это может быть очень травмирующим действием, потому что люди, например, когда едят мясо, забывают о существовании животных, забывают, что мясо происходит от животных. Как только вы напомните людям, что мясо поступает от животных, это действительно может вызвать дискомфорт, потому что это фактически лишает их способности разделять. Это напоминает им, откуда оно (мясо)».

Прямой подход к мясному парадоксу

Дискомфорт, возникающий из-за мясного парадокса, вынуждает людей, испытывающих его, выбирать один из трех путей, говорится в статье Грэдидж: изменить свои моральные ценности — решить, что они на самом деле не переживают о благополучии животных, изменить своё поведение с тем, чтобы есть меньше мяса или не есть его вообще, или совершать так называемое размежевание. Последнее предполагает использование умственных уловок для минимизации дискомфорта, испытываемого при ощущении когнитивного диссонанса, и Грэдидж объясняет, что они делятся на две категории — прямые и косвенные.

Косвенные подходы, по сути, включают в себя попытку не думать о проблеме, выбрасывая любые изображения цыплят в тесных клетках или сараях из головы. Использование таких терминов, как «домашний скот», также попадает под эту категорию, действуя как барьер между тем, что у вас на тарелке, и живым, дышащим животным.

Напротив, прямые стратегии прямо противостоят парадоксу. «Вы в действительности пытаетесь оправдать потребление мяса», — говорит Грэдидж. Некоторые из стратегий, указанных в исследовании, включают:

·         Отрицание того, что животные могут чувствовать боль.

·         Отрицание того, что животные обладают разумом, чувствительностью или сознанием.

·         Четыре «Н» — эта стратегия включает в себя разделение потребления мяса на одну из четырех категорий — нормальное, натуральное (естественное), необходимое или неплохое.

Мужчины-вегетарианцы сталкиваются со стигмой

Обзор Грэдидж также выявил некоторые ключевые различия между людьми с точки зрения того, как они пытались обойти мясной парадокс. «В основном мы обнаруживаем, что мужчины, как правило, больше сопротивляются сокращению потребления мяса, чем женщины, и используют разные стратегии. Мужчины, как правило, используют более прямые стратегии, тогда как женщины, как правило, используют более косвенные стратегии», — пояснила она.

Это возросшее нежелание мужчин сокращать потребление мяса, вероятно, объясняет гендерный раскол в веганском и вегетарианском рационах, объясняет Грэдидж: 63% веганов — женщины. «Исследования показали, что, когда, например, мужчины сокращают потребление мяса или переходят на веганство, они подвергаются сильной стигматизации, возможно, даже большей, чем женщины», — говорит Грэдидж. Мужские стереотипы о том, что сила неразрывно связана с потреблением мяса, являются ещё одним ключевым фактором.

Менее мясное будущее?

Можно ли использовать результаты исследований Грэдидж для определения более эффективных способов стимулирования употребления меньшего количества мяса? В то время как Грэдидж говорит, что необходимы дополнительные исследования, чтобы найти точный подход, эксперты в области общественного здравоохранения, защитники окружающей среды и защитники животных могут использовать их для снижения частоты критических высказываний. «Мы должны понимать, что люди, возможно, не реагируют отрицательно, потому что им все равно», — добавил Грэдидж. «Но на самом деле, люди могут реагировать отрицательно, потому что это их задевает; это то, что заставляет их чувствовать себя некомфортно».

«Речь идет о попытках найти способ говорить об этих проблемах, который поощряет изменение поведения в положительную сторону и не заставляет людей реагировать отрицательно. Нам абсолютно необходимо говорить об этих проблемах. Но мы должны делать это так, чтобы это не звучало обвиняюще», — говорит Грэдидж. Она также объяснила, что неправильный подход может привести к тому, что люди просто закроются или даже, в редких случаях, удвоят потребление мяса, чтобы выразить свое неудовольствие, когда им говорят, что делать.

Даже если вам наплевать на более чем 250 миллионов кур в одних только США каждый год, которые живут в клетках формата А4, краткий обзор новостей подчеркивает, что сокращение потребления мяса является важной целью для растущего населения мира. Три четверти потерь тропических лесов вызвано животноводством, огромное количество переработанного мяса, которое мы едим, делает нас толстыми и больными, а зоонозы, такие как COVID-19, вероятно, станут более распространенными, если сельское хозяйство продолжит идти по нынешнему индустриальному пути.

Перевод: Евгения Карташева

Источник: technologynetworks.com

Фото: Adrian Infernus/Unsplash